Сегодня Русская Православная Церковь поминает всех усопших, пострадавших в годину гонений за веру Христову. Совершая свой крестный путь, они нашли в себе силы остаться верными Богу.

От гонений за веру пострадали семьи по меньшей мере пяти священнослужителей Прилукской церкви.

Священник Владимир Квятковский, служивший в Прилуках в 1874-1876 годах, и его супруга Анна воспитали пятерых детей. Их сын Иосиф пошел по стопам отца и принял священнический сан. До 1930 года служил в городе Червене Минской области, затем перевелся в местечко Толочин Витебской области.

Советская власть арестовывала его три раза: в 1930, 1934 и 1937 годах. В последний арест священника обвинили в «антисоветской агитации». «Тройка» НКВД приговорила священника Иосифа Квятковского к высшей мере наказания — расстрелу, с конфискацией имущества. Приговор был приведен в исполнение 30 сентября 1937 года.

Священник Иосиф Железнякович служил в Прилуках с 1876 по 1892 год. В семье у него воспитывалось одиннадцать детей. Трое сыновей, внук и правнук были репрессированы.

Сын священника Иосифа Железняковича Иван, 1867 года рождения, как и его отец, принял священнический сан. Служил в церквях Мозырского и Речицкого уездов, был духовником округа и членом благочиннического совета.

В 1929 году батюшку «раскулачили» — отобрали имевшееся у него хозяйство. В начале 1930-х годов он подвергся аресту за неуплату 120 пудов ржи, но был отпущен. В 1936 году Губоревичский храм, в котором в то время служил протоиерей Иоанн, закрыли, и священник стал совершать требы у себя на квартире.

Его арестовали в ночь на 7 января 1938 года — в светлый праздник Рождества Христова. Обвинили в «антисоветской агитации», приговорили к высшей мере наказания — расстрелу. Семидесятипятилетний священник Иоанн Железнякович был убит 10 февраля 1938 года в Минске.

Сын настоятеля Прилукской церкви Павел Иосифович Железнякович, 1872 года рождения, хотя и окончил духовное училище и семинарию, выбрал не духовную, а военную службу. Сражался на фронтах Первой мировой войны. Был произведен в подполковники, дважды ранен и награжден тремя орденами.

В 1915 году в бою под городом Праснышем, командуя батальоном, под сильным ружейным, пулеметным и артиллерийским огнем противника, лично доведя батальон до первой линии неприятельских окопов, Павел Иосифович бросился в штыки и, несмотря на полученное ранение, выбил противника из окопов и захватил неприятельский пулемет.

После революции числился в Вооруженных силах Юга России.

Двадцать второго ноября 1920 года по постановлению чрезвычайной тройки ВЧК при РВС Южного фронта в составе председателя Манцева, членов Евдокимова и Бредиса в Симферополе было расстреляно 857 пленных офицеров, военных чиновников и фельдшеров Белой армии. В их числе — и Павел Иосифович Железнякович.

Священник Арсений Иосифович Железнякович, 1873 года рождения, настоятель Никольской церкви в местечке Тимковичи Слуцкого уезда, был арестован в 1920 году. Его подозревали «в дружественных связях с белополяками». Но за своего пастыря вступились прихожане. В одном из обращений они писали: «В течение более десятилетней службы священник Железнякович жил, не причиняя никому обид, был ко всем доступен и приветлив». Вероятно, заступничество прихожан возымело действие, и Арсения Иосифовича отпустили. Вместе с семьей он смог перебраться в местечко Еремичи Новогрудского уезда. Служил в местной Вознесенской церкви.

Отошел в вечность священник Арсений Железнякович 15 апреля 1922 года на пятидесятом году жизни, заразившись тифом от больных, которых исповедовал. Его похоронили близ Еремичской церкви.

Виталий Арсеньевич Железнякович так же, как и его отец и дед, стал священником. Он окончил Литовскую духовную семинарию в Вильно. Служил в Еремичах, которые до 1939 года находились в составе Польской Республики. Известно, что священник Виталий активно боролся против полонизации населения и проводил службы на белорусском языке, за что его преследовали польские власти и даже уволили со службы. Но вскоре восстановили и перевели на другой приход.

Советская власть арестовала священника в 1951 году, обвинив в «контрреволюционной агитации» и «хранении литературы антисоветского содержания». Приговорили отца Виталия к 25 годам лагерей с конфискацией имущества. Но спустя три года, после смерти Сталина и ввиду болезни заключенного, священник был освобожден. Вернуться на родину ему не разрешили, и до своей кончины он служил в Опочке Псковской области.

Сын протоиерея Виталия, о котором мы писали выше, Дмитрий не стал священником, но и его репрессии не обошли стороной. Школьный учитель деревни Острово Новогрудского района Гродненской области Дмитрий Витальевич Железнякович был арестован в 1945 году по обвинению в «антисоветской агитации» и осужден на 10 лет исправительно-трудовых лагерей.

Отбыл в заключении полный срок. После освобождения работал в строительных организациях.

В 1874 году настоятелем Прилукской церкви был священник Василий Лукич Васюкович. Прослужил в Прилуках отец Василий недолго — всего семь месяцев. В его семье воспитывалось четверо детей. Один из сыновей, Николай, стал диаконом.

Служил диакон Николай Васюкович в храме Рождества Пресвятой Богородицы села Литвяны Игуменского уезда. В 1936 году власти заставляли народ подписываться на займ. Отец Николай отказался: «Подписывать не буду, мне нечего укреплять эту власть». Шестого августа 1937 года последовал арест. На допросе диакон был немногословен. От предложения отречься от сана отказался, после чего был приговорен к расстрелу. Отца Николая убили в Минске 26 сентября 1937 года.

В 1999 году диакон Николай Васильевич Васюкович был прославлен как местночтимый святой Белорусской Православной Церкви, а в 2000 году был причислен к лику новомучеников и исповедников Церкви Русской для общецерковного почитания.

Священник Николай Струковский служил настоятелем храма в Прилуках с 1898 года. Вместе с супругой Анной Арсеньевной они воспитывали четверых кровных детей и осиротевших племянников.

Пережив Первую мировую войну, революционные потрясения 1917 года, немецкую оккупацию в 1918 году, приход белополяков в 1919 году, отец Николай Струковский скончался на пятьдесят третьем году жизни, прослужив в прилукском приходе более 23 лет, дольше всех своих предшественников. Шел 1921 год.

Анна Арсеньевна с двумя сыновьями пытались поправить дважды разоренное в лихолетье хозяйство. Осенью 1923 года им удалось купить корову и поставить избу. Но уже через шесть лет их репрессировали. Возможно, за то, что они были членами семьи священника, пусть и умершего восемь лет назад, а возможно, их решили раскулачить. Родственники считают, что сослали семью священника Николая Струковского на север. Из ссылки домой никто не вернулся.

Известно, что сын священника Николая Струковского Борис, 1902 года рождения, в 1937 году был арестован в городе Казани и приговорен к 10 годам лишения свободы и пяти годам поражения в правах. Обвинили Бориса Николаевича Струковского по 58 статье, пункту 10 первой части, в «пораженческой агитации, дискредитации политики партии, правительства, распространении провокационных слухов о голоде».

Позже наказание было заменено пятью годами лагерей и тремя годами поражения в правах. Отбывал наказание Борис Николаевич в поселке Коряжма Сольвычегодского района Архангельской области.

С началом войны попал на фронт красноармейцем. Служил в 381 стрелковом полку. Умер от ран в эвакогоспитале в городе Саратове в 1942 году, был похоронен в братской могиле на Воскресенском кладбище. В 1995 году реабилитирован.

Были репрессированы и племянники прилукского настоятеля Николая Струковского — священники Иоанн и Николай Федоровичи Струковские, работавший слесарем и электриком Сергей Федорович Струковский.

С 1932 года священник Иоанн Струковский служил в селе Телеханы, которое в то время входило в состав Полесско-Пинской епархии Польской Православной Церкви. Продолжал быть настоятелем Телеханского храма и во время войны. Известно, что его ходатайство перед оккупационными властями спасло жизнь не одному человеку.

В сентябре 1942 года в Телеханском районе произошла трагедия: были сожжены четыре деревни вместе с их жителями. Многие люди из этих деревень выжили, спрятавшись в окрестных лесах, но остались без средств к существованию. Им помогали крестьяне из соседних деревень. В добром деле участвовал и отец Иоанн — собирал пожертвования.

Священника Иоанна арестовали уже после войны, в 1949 году, в праздник Успения Пресвятой Богородицы. Обвинили в том, что в 1943 году он собирал помощь детям, уцелевшим после уничтожения четырех деревень, и сотрудничал с благотворительным комитетом Белорусской народной самопомощи, которая считалась правопреемницей Белорусского Красного Креста, но была создана с разрешения оккупационных властей и причислялась к коллаборационистским организациям. Священник своей вины не признал и, наоборот, пытался доказать собственную невиновность. Он был приговорен военным трибуналом города Пинска к расстрелу. Однако в связи с отменой смертной казни приговор был заменен 25 годами исправительно-трудовых лагерей.

Священнику Иоанну Струковскому посчастливилось вернуться домой в 1956 году, он продолжил служить в церкви и дожил до глубокой старости.

Священник Николай Федорович Струковский был арестован в 1933 году вместе с епископом Слуцким Николаем (Шеметило) и 20 священниками за «антисоветскую агитацию» и как «член контрреволюционной организации» и осужден на пять лет лагерей, этапирован в Беломорско-Балтийский концлагерь в Карельскую АССР.

В 1939 году священник был освобожден и получил разрешение выехать в Семипалатинск Казахской ССР, куда была выслана его семья. После войны вернулся на родину с супругой, но без детей: они умерли от малярии. До 1964 года продолжал служить Богу и людям в разных храмах Дрогичинского района Брестской области, был благочинным. Скончался он в 1979 году, пережив супругу на три года.


Все трое племянников настоятеля Прилукского храма священника Николая Струковского были реабилитированы.

Гонения на Церковь отразились и на судьбе Марии Арсеньевны Вишняковой, свояченицы священника Николая Струковского. Вместе со своей сестрой, Анной Арсеньевной Струковской, она преподавала в прилукской школе. Обе сестры попали под сокращение в 1922 году: Мария Арсеньевна — «как исполняющая должность псаломщика», Анна Арсеньевна — «как причастная к культу». Мария Вишнякова обращалась в различные инстанции с просьбами восстановить ее в должности, поясняла, что отдала работе в школе в Прилуках более 20 лет жизни и пользовалась уважением учеников и их родителей, что должности псаломщика не исполняла, а только пела на клиросе. Все было тщетно.

Священник Александр Евдокимович Юденич, следующий после Николая Струковского настоятель Прилукской церкви, был арестован четыре раза. В первый раз — в 1921 году, через шесть дней после рукоположения. Его подозревали в «шпионаже». Осведомитель и помощник уполномоченного четвертого отдела доносили, что отец Александр «ведет себя подозрительно», «оглядывается все по сторонам» и ходит не там, где положено: то «через проходной двор», то «через огород соседнего дома», а то и вовсе «делает лишний путь», одним словом, «все время прячется». Но достаточных для обвинения улик против подозреваемого не нашли, и иерея Александра отпустили.

Второй арест последовал в 1926 году. Дочь священника Александра Татьяна вспоминала, что уполномоченные пришли в их дом, чтобы найти золото и деньги, принеся с собой то, что хотели найти. Иерея Александра увезли в Минск. Его супруге Ксении Степановне (в девичестве Струковской, племяннице священника Николая Струковского) чудом удалось доказать, что был совершен подлог, и выхлопотать освобождение мужа.

Вскоре священника Александра арестовали в третий раз — «за хулиганство», и он провел в заключении шесть недель.

Последний арест произошел в ночь с восьмого на девятое февраля 1938 года. В съемной квартире Юденичей в Бобруйске, куда семья, воспитывавшая троих детей, уехала в надежде найти средства к существованию после закрытия Прилукского храма, был произведен обыск. Иерея Александра увели. Уходя, он попросил прощения у семьи, велел матушке беречь детей.

Десятого февраля арестованный, «обвиняемый по статье 72 УК БССР за активную контрреволюционную деятельность против мероприятий партии и правительства, клевету на сталинскую конституцию и законы Совправительства, восхваление жизни при царском режиме, высказывание пораженческих и контрреволюционных клеветнических настроений, доказывание гибели СССР в будущей войне», заполнил анкету и подписал протокол автобиографического допроса.

Инкриминировали Александру Евдокимовичу Юденичу стандартный набор преступлений: пораженчество, фашизм, повстанчество, контрреволюционную борьбу, агитацию против проводимых партией и правительством мероприятий, враждебную настроенность к существовавшему строю. Но дополнялось все это особенным штрихом: «Будучи священником, доказывал о том, что религия является долговечной, а советская власть недолговечная». Как теперь видим — весьма прозорливо.

Все эти обвинения подтвердили трое «свидетелей». Пятого марта 1938 года дело было направлено на рассмотрение «особой тройки» НКВД БССР. Как правило, все приговоры сводились к расстрелу. Дело священника Александра Юденича не стало исключением. Имущество постановили конфисковать.

Карандашная запись (которая, впрочем, датируется 11.10.1954 г., т. е. была сделана спустя шестнадцать лет после описанных событий!) на оборотной стороне выписки из протокола о приговоре к расстрелу гласит: «Приговор приведен в исполнение не был в связи со смертью осужденного 21.3.1938 года». Спустя неделю после вынесения приговора осужденный умер. Медицинское заключение отсутствует.

Во время немецкой оккупации Ксения Степановна с детьми перебралась в Минск, ближе к родственникам. Она отошла ко Господу 10 января 1949 года и была погребена на Минском военном кладбище.

В 1989 году священник Александр Юденич был реабилитирован.

Коснулись репрессии и семей церковнослужителей Прилукского храма. Известно, что сын прослужившего в Прилуках более 50 лет дьячка Василия Вериго Иосиф стал псаломщиком в Мало-Долецком храме Борисовского района, а затем служил священником в селе Кищина Слобода того же района.

В 1937 году Иосиф Васильевич Вериго был арестован за веру и приговорен к 10 годам заключения. Погиб в лагере.