Евангелие свободы

Сегодня на литургии читается следующий отрывок из послания святого апостола Павла к Галатам:

Возвещаю вам, братия, что Евангелие, которое я благовествовал, не есть человеческое, ибо и я принял его и научился не от человека, но через откровение Иисуса Христа.

Вы слышали о моем прежнем образе жизни в Иудействе, что я жестоко гнал Церковь Божию, и опустошал ее, и преуспевал в Иудействе более многих сверстников в роде моем, будучи неумеренным ревнителем отеческих моих преданий.

Когда же Бог, избравший меня от утробы матери моей и призвавший благодатью Своею, благоволил открыть во мне Сына Своего, чтобы я благовествовал Его язычникам,- я не стал тогда же советоваться с плотью и кровью, и не пошел в Иерусалим к предшествовавшим мне Апостолам, а пошел в Аравию, и опять возвратился в Дамаск.

Потом, спустя три года, ходил я в Иерусалим видеться с Петром и пробыл у него дней пятнадцать.

Другого же из Апостолов я не видел никого, кроме Иакова, брата Господня.

Предлагаем вниманию читателей размышления архимандрита Ианнуария (Ивлиева) об этих словах, о Евангелии свободы.

---

Се­го­дня мы мо­жем удив­лять­ся то­му упор­ству, с ко­то­рым апо­стол Па­вел под­чёр­ки­ва­ет неза­ви­си­мость сво­ей про­по­ве­ди от че­ло­ве­че­ско­го вли­я­ния. Он на­ста­и­ва­ет на сверхъ­есте­ствен­ном про­ис­хож­де­нии его Еван­ге­лия, на том, что ни­кто из лю­дей его это­му Еван­ге­лию не обу­чал, но при­нял он его от Са­мо­го Бо­га через от­кро­ве­ние Иису­са Хри­ста. Бу­дучи убеж­ден­ным и рев­ност­ным иуде­ем, бу­ду­щий апо­стол от­но­сил­ся к Церк­ви со смер­тель­ной нена­ви­стью. Во­ис­ти­ну, с ним долж­но бы­ло про­изой­ти нечто чу­дес­ное, чтобы он в од­но мгно­ве­ние из го­ни­те­ля Церк­ви Савла пре­вра­тил­ся в апо­сто­ла языч­ни­ков Пав­ла. Это чу­до про­изо­шло, ко­гда Савла на­стиг свет той мол­нии, ко­то­рая ис­пе­пе­ли­ла все его фа­ри­сей­ство, всю его гор­дость рев­ни­те­ля оте­че­ских пре­да­ний. Та­ким чу­дом бы­ло от­кро­ве­ние Сав­лу Вос­крес­ше­го Хри­ста на до­ро­ге в Да­маск. Осле­пи­тель­ное си­я­ние это­го от­кро­ве­ния апо­стол поз­же срав­ни­вал со све­том в на­ча­ле Тво­ре­ния (2Кор.4:6), а се­бя, пре­об­ра­жён­но­го этим све­том, осо­зна­вал «но­вой тва­рью» (Гал.6:15).

По­сле ра­зи­тель­ной пе­ре­ме­ны, ко­то­рая с ним про­изо­шла, он, при всем сво­ем по­тря­се­нии, не стал со­мне­вать­ся, ко­ле­бать­ся, не бро­сил­ся за со­ве­том к «пло­ти и кро­ви», то есть к лю­дям, да­же ес­ли та­ко­вые об­ла­да­ли ав­то­ри­те­том апо­сто­лов Хри­сто­вых. А ес­ли он и хо­дил в Иеру­са­лим, то бы­ло это не сра­зу, но спу­стя три го­да по­сле от­кро­ве­ния. Да и хо­дил он ту­да «не для то­го, чтобы че­му-ни­будь на­учить­ся и не для ис­прав­ле­ния ка­кой-ни­будь сво­ей по­греш­но­сти, но ис­клю­чи­тель­но ра­ди то­го, чтобы по­зна­ко­мить­ся с Пет­ром и по­чтить его сво­им при­сут­стви­ем» (св. Иоанн Зла­то­уст).

Ма­ло ко­му в го­ло­ву при­хо­дит, что Еван­ге­лие, ко­то­рое воз­ве­щал апо­стол, в его окру­же­нии и в его вре­мя мог­ло вос­при­ни­мать­ся со­всем ина­че... как со­блазн, об­ман или безу­мие.

Мы ещё мо­жем по­нять те прак­ти­че­ские со­об­ра­же­ния, ко­то­рые по­буж­да­ли Апо­сто­ла Пав­ла на­ста­и­вать на сверхъ­есте­ствен­ной при­чине ра­ди­каль­ной пе­ре­ме­ны в его мыс­лях, об­ра­зе жиз­ни, а так­же на Бо­же­ствен­ном про­ис­хож­де­нии его апо­столь­ства: слиш­ком уж по­до­зри­тель­ным мог­ло ка­зать­ся его совре­мен­ни­кам пре­вра­ще­ние рья­но­го раз­ру­ши­те­ля Церк­ви в са­мо­от­вер­жен­но­го её стро­и­те­ля и за­щит­ни­ка. Но нам труд­нее по­нять, по­че­му апо­стол так упор­но на­ста­и­ва­ет на сверхъ­есте­ствен­ном, Бо­же­ствен­ном про­ис­хож­де­нии Еван­ге­лия Хри­сто­ва, ко­то­рое он про­по­ве­ду­ет. Ведь се­го­дня, ко­гда лю­ди – да­же да­ле­кие от Церк­ви – слы­шат та­кие сло­ва как «Еван­ге­лие Хри­сто­во», «про­по­ведь апо­сто­ла Пав­ла», они неиз­беж­но пред­став­ля­ют се­бе что-то «бо­же­ствен­ное», воз­вы­шен­ное, вы­со­ко­нрав­ствен­ное, свя­тое, пра­вед­ное и бла­го­че­сти­вое. Но это – ре­зуль­тат двух­ты­ся­че­лет­не­го вли­я­ния хри­сти­ан­ства на куль­ту­ру, да­же ес­ли она име­ет к хри­сти­ан­ству кос­вен­ное от­но­ше­ние, или во­об­ще ни­ка­ко­го от­но­ше­ния не име­ет – про­сто та­ко­ва при­выч­ка, об­щее ме­сто. И ма­ло ко­му в го­ло­ву при­хо­дит, что Еван­ге­лие, ко­то­рое воз­ве­щал апо­стол, в его окру­же­нии и в его вре­мя мог­ло вос­при­ни­мать­ся со­всем ина­че. И не толь­ко мог­ло, но ча­сто и вос­при­ни­ма­лось как со­блазн, об­ман или безу­мие (1Кор.1:23).

По­че­му так? Де­ло в са­мой су­ти то­го, о чём воз­ве­ща­ет Еван­ге­лие. Мы по при­выч­ке не да­ем се­бе тру­да за­ду­мать­ся над тем, на­сколь­ко про­ти­во­ре­чит Еван­ге­лие то­му, что есть в ми­ре, то­му, что мы зна­ем о на­шем ми­ре. А в ми­ре дей­ству­ют за­ко­ны, из­вест­ные нам со школь­ной ска­мьи. Это за­ко­ны физи­ки, по ко­то­рым дей­ствие рав­но про­ти­во­дей­ствию. Это за­ко­ны био­ло­гии, по ко­то­рым вы­жи­ва­ет силь­ней­ший или са­мый при­спо­соб­лен­ный. Это за­ко­ны эти­ки и здра­во­го смыс­ла: «без тру­да не вы­та­щишь и рыб­ку из пру­да», «что по­се­ешь, то и по­жнёшь».

По­доб­ные за­ко­ны дей­ство­ва­ли и в ре­ли­ги­оз­ной жиз­ни лю­дей, ко­то­рые ты­ся­че­ле­ти­я­ми бы­ли убеж­де­ны в том, что для по­лу­че­ния зем­ных и по­смерт­ных благ че­ло­век дол­жен со­вер­шать опре­де­лён­ные дей­ствия, угод­ные бо­гам, ко­то­рые в язы­че­стве оли­це­тво­ря­ли при­ро­ду с её за­ко­на­ми. Но да­же при бо­лее раз­ви­тых биб­лей­ских пред­став­ле­ни­ях о Еди­ном Бо­ге и Твор­це ре­ли­ги­оз­ная жизнь вет­хо­за­вет­но­го иудей­ства ру­ко­вод­ство­ва­лась ана­ло­гич­ны­ми пред­став­ле­ни­я­ми. Оте­че­ские пре­да­ния, о ко­то­рых пи­шет апо­стол Па­вел, со­став­ля­ли мно­го­чис­лен­ные тол­ко­ва­ния За­ко­на Мо­и­сея и точ­но ука­зы­ва­ли, ка­кие дей­ствия необ­хо­ди­мо ис­пол­нять для по­лу­че­ния за­слу­жен­ной на­гра­ды от Бо­га.

И вот по­яв­ля­ет­ся некто, про­воз­гла­ша­ю­щий ко­нец За­ко­на! «Ко­нец За­ко­на – Хри­стос» (Рим.10:4), – воз­ве­ща­ет Апо­стол Па­вел, для ко­то­ро­го еще вче­ра та­кая мысль бы­ла нево­об­ра­зи­мой. Это, по су­ти, и есть Еван­ге­лие сво­бо­ды, объ­яв­ля­ю­щее о том, что от­ныне лю­ди – не на­ем­ные ра­бот­ни­ки у Бо­га, Ко­то­рый рас­пла­чи­ва­ет­ся с ни­ми за про­де­лан­ную тя­же­лую ра­бо­ту, но сво­бод­ные сы­ны Бо­жии и на­след­ни­ки неис­то­щи­мых Бо­же­ствен­ных благ.

Нам труд­но се­бе во­об­ра­зить, ка­кою сме­ло­стью дол­жен был об­ла­дать че­ло­век, дерз­нув­ший утвер­ждать но­вые ос­но­вы ду­хов­ной жиз­ни, шед­шие враз­рез со всей ис­то­ри­че­ской прак­ти­кой че­ло­ве­че­ства. Есте­ствен­но, про­по­ведь апо­сто­ла Пав­ла вы­зы­ва­ла недо­уме­ние и со­про­тив­ле­ние. И мы зна­ем, чем за­кон­чи­лось это со­про­тив­ле­ние ми­ра для са­мо­го апо­сто­ла – его му­че­ни­че­ской кон­чи­ной.

Же­ла­ние нра­вить­ся ми­ру и воз­ве­щать Еван­ге­лие Хри­сто­во – ве­щи несов­ме­сти­мые... Невоз­мож­но од­новре­мен­но под­да­ки­вать лю­дям и быть слу­жи­те­лем Хри­сто­вым.

Еван­ге­лие, осво­бож­да­ю­щее от За­ко­на? Спа­се­ние не пре­успе­я­ни­ем в де­лах За­ко­на, не рев­но­стью об оте­че­ских пре­да­ни­ях, не за­слу­га­ми, но бла­го­да­тью Бо­жи­ей и ве­рой в Иису­са Хри­ста? Апо­сто­ла Пав­ла упре­ка­ли в том, что он этим уче­ни­ем о спа­се­нии под­ры­ва­ет ос­но­вы ре­ли­гии и нрав­ствен­но­сти, и де­ла­ет он это из же­ла­ния уго­дить лю­дям, по­нра­вить­ся им, по­до­льстить­ся к ним. Нет, – от­ве­ча­ет на упре­ки апо­стол, – же­ла­ние нра­вить­ся ми­ру и воз­ве­щать Еван­ге­лие Хри­сто­во – ве­щи несов­ме­сти­мые. Еван­ге­лие – не сло­во ле­сти (1Фес.2:4), и одоб­ре­ние ми­ра мо­жет стать тре­вож­ным сиг­на­лом для хри­сти­ан­ской про­по­ве­ди и для Церк­ви. Невоз­мож­но од­новре­мен­но под­да­ки­вать лю­дям и быть слу­жи­те­лем Хри­сто­вым. Нет, Еван­ге­лие не име­ет ни­че­го об­ще­го с по­доб­ны­ми че­ло­ве­че­ски­ми рас­че­та­ми на лег­кий успех и по­пуляр­ность. Оно чуж­до че­ло­ве­че­ских ме­рок, но есть нечто аб­со­лют­но но­вое, про­ры­ва­ю­щее че­ло­ве­че­ские и все зем­ные мас­шта­бы. Ина­че оно не бы­ло бы ис­тин­ным Еван­ге­ли­ем, то есть Бла­гой Бо­же­ствен­ной Ве­стью, ибо вся­кое ис­тин­ное бла­го име­ет на­ча­ло в Бо­ге. Весть о выс­шем бла­ге спа­се­ния не толь­ко для Из­ра­и­ля, но и для языч­ни­ков от­кры­лась Пав­лу при встре­че с Вос­крес­шим, яв­ле­ние Ко­то­ро­го оза­ри­ло всю его лич­ность све­том зна­ния о том, что с Кре­стом и Вос­кре­се­ни­ем Сы­на Бо­жия в мир во­шло то, что пре­вы­ше всех за­ко­нов физи­ки, био­ло­гии и так на­зы­ва­е­мой «есте­ствен­ной нрав­ствен­но­сти». В ми­ре от­кры­лась лю­бовь Твор­ца к Его со­зда­нию. От­кро­ве­ние Хри­ста бы­ло для апо­сто­ла Пав­ла од­новре­мен­но и от­кро­ве­ни­ем Еван­ге­лия, ко­то­рое воз­ве­ща­ло не мни­мое спа­се­ние За­ко­ном дел, но ис­тин­ное спа­се­ние За­ко­ном Бо­же­ствен­ной люб­ви. В Еван­ге­лии Хри­сто­вом ему от­кры­лась по­след­няя ис­ти­на, со­сто­яв­шая в том, что Крест и Вос­кре­се­ние – на­ча­ло кон­ца вет­хо­го и при­выч­но­го ми­ра с его вет­хи­ми за­ко­на­ми и вет­хой ис­то­ри­ей. За­ко­ны по­ра­бо­ща­ют. – Лю­бовь осво­бож­да­ет!

За­ко­ны по­ра­бо­ща­ют. – Лю­бовь осво­бож­да­ет!

Но вет­хий мир гре­ха ина­че как по сво­им «за­ко­нам гре­ха» (Рим.7:23, 25) су­ще­ство­вать не мо­жет. Он не мо­жет оста­вать­ся рав­но­душ­ным и без­участ­ным к ве­сти о сво­ем кон­це. И, ра­зу­ме­ет­ся, он со­про­тив­лял­ся и бу­дет все­гда со­про­тив­лять­ся Еван­ге­лию. Это со­про­тив­ле­ние мо­жет при­ни­мать фор­му пря­мой враж­деб­но­сти и на­си­лия, мо­жет при­ни­мать фор­му ли­це­мер­но­го со­гла­сия или по­пы­ток пре­вра­тить Еван­ге­лие люб­ви в некий но­вый, – а по су­ти вет­хий, – за­кон дол­га. Од­на­ко по­пыт­ки эти тщет­ны, ибо Еван­ге­лие Хри­сто­во – не вы­мы­сел че­ло­ве­че­ский, но Бла­гая Весть о Бо­же­ствен­ной «по­бе­де, по­бе­див­шей мир» (1Ин.5:4).

Источник

Фото: открытые интернет-источники