Александру Шморелю было двадцать пять, когда его приговорили к казни за антифашистскую деятельность. Сегодня исполняется 80 лет с того дня, когда приговор был приведен в исполнение.
Публикацию о том, как студент-медик Александр Гугович Шморель, основатель немецкой группы Сопротивления «Белая роза», действовавшей в Третьем рейхе, стал святым Александром Мюнхенским, мы размещали ранее. Но порой письма, написанные перед лицом смерти, могут рассказать о человеке больше, чем вся его жизнь…
Предлагаем читателям ознакомиться с последними письмами святого Александра Мюнхенского.
Письмо к сестре
2 июля 1943 года
«Милая, милая Наташа!
Ты, вероятно, удивишься, если я напишу тебе, что внутренне я становлюсь с каждым днем все спокойнее, даже радостнее и веселее, что мое настроение в основном лучше, чем оно было раньше, на свободе! Откуда это? Я хочу сейчас рассказать тебе об этом: все это страшное «несчастье» было необходимо, чтобы наставить меня на правильный путь, — и потому на самом деле оно вовсе не было несчастьем. Я радуюсь всему и благодарю Бога за то, что мне было это дано — понять указание перста Господня и через это выйти на правильный путь. Что знал я до сих пор о вере, о настоящей, глубокой вере, об истине, последней и единственной, о Боге? Очень мало!
Сейчас, однако, я дозрел до того, что даже в моем теперешнем положении весел, спокоен и обнадежен — будь что будет. Я надеюсь, что вы также прошли сходный путь развития и что вы со мной вместе после глубокой боли разлуки пришли к тому состоянию, где за все возблагодарили Господа.
Все это несчастье было необходимо, чтобы открыть мне глаза — и не только мне, но и всем нам, всем тем, кого оно постигло — в том числе и нашей семье. Надо надеяться, что и вы также правильно поняли это указание перста Господня.
Передавай всем сердечный привет, тебе же особый привет от твоего Шурика».
Письма к родителям
Май 1943 года
«Дорогой папа, дорогая мама! Если мне придется умереть, если прошение будет отклонено, знайте: я не боюсь смерти, нет! Поэтому не мучайте себя! Я знаю, что нас ожидает другая, более прекрасная жизнь, и мы ещё обязательно встретимся».
«Поймите, смерть не означает завершения жизни. Наоборот, это — рождение, переход к новой жизни, великолепной и вечной! Страшна не смерть. Страшно расставание».
«Помните о встрече здесь, на земле, или там, в вечности. Господь направляет ход вещей на Своё усмотрение, но на наше благо. Потому мы должны довериться Ему и отдать себя в Его руки, и тогда Он никогда не оставит нас, поможет нам и утешит нас».
«У меня все в порядке...Я много читаю — мне дают много хороших книг...Недавно прочитал в одной значительной книге пассаж, который так хорошо подходит к вам: "Чем больше трагика жизни, тем сильнее должна быть вера, чем сильнее кажется, что Бог отвернулся от нас, тем больше должны мы доверять свои души Его отеческим рукам"».
13 июля 1943 года. В день казни
«Мои любимые отец и мать! Итак, все же не суждено иного, и по воле Божией мне следует сегодня завершить свою земную жизнь, чтобы войти в другую, которая никогда не кончится и в которой мы все опять встретимся. Эта встреча да будет Вашим утешением и Вашей надеждой. Для Вас этот удар, к сожалению, тяжелее, чем для меня, потому что я перехожу туда в сознании, что послужил глубокому своему убеждению и истине. По всему тому я встречаю близящийся час смерти со спокойной совестью.
Вспомните миллионы молодых людей, оставляющих свою жизнь далеко на поле брани, — их участь разделяю и я.
Передайте самые сердечные приветы дорогим знакомым! Особенно же Наташе, Эриху, няне, тете Тоне, Марии, Аленушке и Андрею.
Немного часов, и я буду в лучшей жизни, у своей матери (родная мать Александра Наталья Введенская умерла в 1918 году — прим. ред.), и я не забуду вас, буду молить Бога об утешении и покое для вас.
И буду ждать вас!
Одно особенно влагаю в память вашего сердца: Не забывайте Бога!!!
Ваш Шурик.
Со мною уходит проф. Хубер, который просит передать вам сердечнейший привет!»
Перед смертью узника посетил православный священник. Александр исповедался, причастился и мужественно принял кончину (через гильотинирование).
Впрочем, гибель Александра Шмореля не была столь неизбежной.
— Мы с еще одним нашим товарищем, Жоржем, разработали план спасения Шурика, — говорит Николай Хамазаспян. — Как оказалось, сторож, у которого были ключи от камеры, не особенно симпатизировал нацистам и согласился на свой страх и риск помочь Шморелю бежать. В пятидесяти километрах от Мюнхена был лагерь для рабочих-иностранцев, и Александр по подложным документам мог бы спокойно там затеряться. Но он отказался.
Священник, посетивший Александра в день казни, спустя 50 лет построил кафедральный собор Новомучеников и исповедников Российских — всего в нескольких десятках метров от могилы святого.
Впрочем, гибель Александра Шмореля не была столь неизбежной.
— Мы с еще одним нашим товарищем, Жоржем, разработали план спасения Шурика, — говорит Николай Хамазаспян. — Как оказалось, сторож, у которого были ключи от камеры, не особенно симпатизировал нацистам и согласился на свой страх и риск помочь Шморелю бежать. В пятидесяти километрах от Мюнхена был лагерь для рабочих-иностранцев, и Александр по подложным документам мог бы спокойно там затеряться. Но он отказался.
Священник, посетивший Александра в день казни, спустя 50 лет построил кафедральный собор Новомучеников и исповедников Российских — всего в нескольких десятках метров от могилы святого.
Письма цитируются по публикации «Последние письма святого Александра Шмореля».
Фото: dimitrus.ru