«…В конце темного подвального коридора высвечивалась обрушенная часть дома. Это и была передовая. Крепко и умело организованная передовая: амбразуры, выложенные из кирпича, пулеметные точки. Под защитой этого кирпичного бруствера толпились солдаты, о чем-то возбужденно переговаривались.
— Что такое? Почему собрались? — спросил капитан.
— Ребенок там, — пояснил один из бойцов. — Чу, слышите, плачет.
— Разрешите доложить, товарищ капитан, — сделав шаг вперед, произнес знакомый уже мне Тихомолов — Обстановка следующая. Снаряд вон в тот сортир угодил, вон что посреди улицы. Должно быть, какая-то женщина с ребенком в этом сортире отсиживалась. Ее убило или ранило, а маленький, вон он, слышите, надрывается.
Действительно, сквозь пулеметную стрельбу и редкие разрывы мин доносился детский плач.
— Вот это задача, — сказал капитан и подкрутил свои усики, что кажутся приклеенными. — А может, они нарочно нам приманку подкидывают?.. Эсэсовские дьяволы, от них всего можно ждать.
И вдруг какая-то фигура молча метнулась к стене. Лишь в следующую минуту, когда человек перемахнул через бруствер, сверкнув орденами и медалями, я понял, что это Трифон Лукьянович. Перепрыгнув бруствер, он сразу же распластался на асфальте и, пользуясь прикрытием развалин, пополз туда, откуда доносился плач. Из дома напротив по нему стреляли. Пули зло взвизгивали, отрикошетив об асфальт, но он находился в мертвом промежутке, был для них недосягаем. Так он дополз до разрушенного уличного туалета. Потом мы увидели его с ребенком на руках. Он сидел под защитой обломков стены, точно бы обдумывая, как же ему дальше быть. Потом прилег и, держа ребенка, двинулся обратно. Но теперь двигаться по-пластунски ему было трудно. Ноша мешала ползти на локтях. Он то и дело ложился на асфальт и затихал, но, отдохнув, двигался дальше. Теперь он был близко, и видно было, что он весь в поту, волосы, намокнув, лезут в глаза, и он не может их даже откинуть, ибо обе руки заняты. Он уже тут, рядом, почти у самого бруствера. Кажется, протяни руку и до него дотронешься, однако над бруствером гуляет смерть.
— Пулеметчики, огонь по амбразурам. Самый плотный… Длинными очередями! — прокричал капитан.
Кругом загрохотало. Дома, что были напротив, окутались красновато-белой пылью от битых кирпичей и штукатурки.
В этот момент высокая фигура Лукьяновича на миг возникла над бруствером, а потом как бы соскользнула вниз в подвал. На руках солдата была маленькая белокурая кудрявая девочка. Вцепившись ручонками в его гимнастерку, она приникла личиком к его орденам и медалям. Но, очутившись у своих, Лукьянович стал как-то странно опускаться, будто ноги у него таяли.
— Возьмите девчонку, — хрипло произнес он и, передав ребенка в чьи-то руки, сполз по стене на пол…
— И ведь что самое дивное, что семья Лукьяновича в Минске вся погибла, весь его род, — рассказывал час спустя, подкручивая свои усики, капитан, когда мы снова сидели с ним в каморке истопника. — Это еще в первые дни войны было. Деревню, где его родня жила, сожгли… Вот это-то тут, по-моему, самое важное».
Это отрывок из очерка военного корреспондента и писателя Бориса Полевого, который видел подвиг белорусского солдата Трифона Лукьяновича своими глазами.
Но несмотря на свидетельство Полевого, долгое время героический поступок старшего сержанта Лукьяновича считался мистификацией либо писательской выдумкой. Пока не были найдены его сослуживцы, очевидцы подвига — командир и начальник штаба дивизии генералы С. Антонов и М. Сафонов. Их свидетельства до сих пор хранятся в белорусском Музее истории Великой Отечественной войны.
Трифон Андреевич Лукьянович родился в 1919 году в Логойском районе Минской области. С 1939 года и до начала войны работал на минском радиозаводе. С началом войны ушел на фронт. Его жена и две дочки погибли в 1941 году во время бомбежек, поэтому вернувшись домой в 1944 году, Трифон Андреевич вновь отправился на фронт. Во время боев в Берлине спас от пуль немецкую девочку, но был ранен и спустя пять дней от ранений погиб. Спасенная девочка выжила и помнила белорусского солдата, который вынес ее из-под огня.
В Минске Трифону Андреевичу Лукьяновичу установлены две памятные доски: на здании приборостроительного завода, где он работал, и одном из домов на улице, где он жил.
В Берлине у моста Эльзенбрюке в феврале 1976 года была установлена посвященная герою памятная плита, на которой была сделана надпись: «Трифон Андреевич Лукьянович, старший сержант Советской армии, спас на этом месте 29 апреля 1945 года немецкого ребенка от пуль СС. Пять дней спустя после этого героического поступка он умер от тяжелых ранений». Но в 1999 году мемориал был демонтирован по решению суда: немецкий журналист предъявил иск о незаконности установки мемориальной плиты в связи с «недоказанностью» подвига.
В мае 2022 года вышел документальный фильм Виталия Эдуардовича Максимова «Меч Мономаха», посвященный подвигу Т. Лукьяновича. Автор фильма провел объективное журналистское расследование, работу по поиску доказательной базы, изучению и отбору архивных материалов и сумел убедительно доказать, что подвиг белорусского солдата не миф, а правда. Рекомендуем к просмотру.
Фильм доступен по ссылке https://smotrim.ru/brand/67751
При подготовке публикации были использованы материалы сайта и Википедии
Фото: открытые интернет-источники