Батюшка, ты «Лествицу»-то читаешь?
— Батюшка, ты «Лествицу»-то читаешь?
— Да , читал когда-то…
— Но не постоянно держишь ее, так сказать, на ночном столике у изголовья?
— Нет, вовсе нет. Такие книги, знаешь… Прочитал, что-то усвоил… А потом приходит время что-то из них применять в жизни… Ну, это уж как Бог даст.
— Ну да… Но перевод же — ужасно архаический. «Итак поспешим теперь исполнить повеление истинных рабов Божиих, которые благочестиво нас понудили и верою своею убедили; в несомненном послушании прострем недостойную нашу руку и, принявши трость слова от их же разума, омочим в темновидное, но светящееся смиренномудрие..» Ну что это такое, если не, так сказать, «литературный памятник»? Это скорее стихи какие-то. Как таковыми словами руководиться современному человеку?
— Вообще, я думаю, что святоотеческим сочинениям, в том числе и «Лествице», непременно предстоит быть заново переведенными, для современных читателей. Как и Евангелие, например — вот же новые и новые переводы появляются. Так и эти писания , в которых люди делятся бесценным конкретным опытом применения Евангелия в своей жизни… А новые переводы отцов непременно нужны: то, что было понятно для одних в 18-м, скажем, веке, может быть непонятным для других в веке 21-м, а дело-то не в самой сути излагаемого, а просто в языке, в переводе. Ну, думаю, дал нам Бог книгу — даст и переводчиков…
Но меня другое задело в твоих словах — выражение «руководиться». Ты что думаешь, эта книга — это такая, что ли, методичка?
— Так ведь вы, священники, так ее обычно прихожанам и преподносите…
— Да? В самом деле, есть такое. Ну, уж ты нас прости…
Правда, что это – единственная православная книга, про которую икона написана?
— Да ладно, ничего… А правда, что это — единственная православная книга, про которую икона написана?
— Правда. Вот она, эта икона. Смотри: лестница от земли до неба, у подножия — Иоанн Лествичник такой в кафедре стоит , проповедует, а на лестницу карабкаются человечки. Одни дальше лезут, ко Христу, вокруг них ангелы, другие срываются, падают, их черные подхватывают, утаскивают…
— Как думаешь, я на ней — где?
— Ох!.. Откуда мне знать. Это ты сам должен чувствовать.
— Ну да… А ты?
— Ох!… Не знаю, брате.
— Кстати, к вопросу о «методичке». Вот, батюшка, я думаю: книга эта — памятник монашеской литературы. Так? Она ведь — для монахов. А мы-то с тобой — не монахи. Знаешь, сколько новоначальных пыталось эту книгу буквально применить в жизни, ничего у них не вышло, только повредились в своем житии, и вовсе бросили всякое делание. А то и из Церкви ушли, разочаровавшись?…
— И что?
— Да ничего… Нужная, вроде бы, книга, важная — но как нам-то ее, мирским, читать? Мы не отшельники, не в пустыне средневековой живем?
— Как читать? А вот именно — не как «методичку». А читать — творчески.
— Это как?
— А примеряя прочитанное — не букву, но дух, по слову евангельскому — к себе, к устроению своего «я» и своей жизни.
— Например?
Ступени к небу
— Ну вот смотри. Книга, говоришь, монашеская. Но вот как Лествичник изображает последовательность ступеней, ведущих к Небу, хоть монаха, хоть любого христианина:
- Отречение мирского жития
- Беспристрастность (отложение попечений и печали о мире)
- Странничество (уклонение от мира)
- Послушание
- Покаяние
- Память о смерти
- Плач о своей греховности
- Кротость и безгневие
- Удаление памятозлобия
- Несквернословие
- Молчание
- Правдивость
- Отсутствие уныния и лености
- Борьба с чревоугодием
- Целомудрие
- Борьба со сребролюбием
- Нестяжание
- Преодоление преград в аскетической жизни
- Искоренение нечувствия
- Малый сон, усердие к братской молитве
- Телесное бдение
- Отсутствие боязливости и укрепление в вере
- Искоренение тщеславия
- Отсутствие гордыни
- Кротость, простота и незлобие
- Смиренномудрие
- Низложение страстей и укрепление добродетелей
- Безмолвие души и тела
- Молитва
- Бесстрастие
- Вера, надежда и любовь
Вот, брате, выбери из этой лестницы любой пункт, любую ступеньку, и, хорошенько подумав, скажи: лишняя она в твоей жизни? Сможешь без нее жить? Нужна она тебе, без нее – сможешь ли со Христом быть и ближних любить? Сможешь ли быть самим собой, то есть человеком, дитём Божиим? Лествичник так про это пишет: «Всех одаренных свободною волею Бог есть и жизнь, и спасение всех, верных и неверных, праведных и неправедных, благочестивых и нечестивых, бесстрастных и страстных, монахов и мирских, мудрых и простых, здравых и немощных, юных и престарелых; так как все без изъятия пользуются излиянием света, сиянием солнца и переменами воздуха; «несть бо лицеприятия у Бога» (Рим.2:11)».
Восхождение
— Да… Пожалуй, ты прав, батюшка…
— «Прав»… В том ли дело, прав я или нет…
— А в чем?
— А в том, что мы с тобой, пока тут разговариваем, смотри куда уже по этой лествице-то забрались.
— Ох!… Ёлки!… И точно.
— Вроде пока и невысоко — а голова-то кружится, скажи!..
— Еще бы!..
— Бать… Страшно мне… Навернёмся!..
— Мне что ли не страшно. Но первое правило восхождения помнишь? Оно общечеловеческое: подымаешься вверх — не смотри вниз, не оборачивайся назад. Только вперед.
— А второе?
— А второе — уже чисто христианское: никто не восходит ко Христу в одиночку, не самоспасается, не самовозносится. Мы в Церкви, брате. Ты меня подсадишь. Я тебя подтяну. Только так, и никак иначе. Ну что, лезем дальше?
Читать "Лествицу"
Изображения: https://media.pravoslavie.ru, https://stihi.ru