Последнее письмо

Николай Юрьевич Варжанский, выпускник и преподаватель Московской духовной академии, посвятил свою жизнь служению Церкви, проповеди Евангелия и борьбе с антицерковными учениями (главным образом с сектантством), которыми была наводнена предреволюционная Россия.

Он искренне любил московских рабочих, хотел помочь им, понимая, что они — как дети, которых обманом втягивают в жизнь, уводящую от Бога и Церкви. «Искренно любимым православным московским рабочим» он посвятил второе издание своей книги «Доброе исповедание. Православный противосектантский катехизис», которая была высоко оценена современниками и не потеряла актуальность в наши дни. Всего Николай Варжанский написал и издал около 40 книг и брошюр, предназначенных для неверующих или сомневающихся в истинах православной веры людей.

Во время Поместного Собора 1917 года Николай Варжанский был делопроизводителем отдела о внешней и внутренней миссии и о церковной дисциплине.

Николай Юрьевич боролся с таким страшным пороком, как народное пьянство: основал и возглавил в Лефортове, населенном в основном рабочими, Варнавинское общество трезвости, которое имело свое помещение и свой храм. На собрании трезвенников в апреле 1917 года, в присутствии сотен рабочих, Николая Варжанского попытались арестовать в первый раз. «Вы зовете народ в беспартийные церковные организации, — заявил один из стражей порядка, — а народу нужно заниматься политикой. Когда Россия будет устроена, тогда и можете это делать». В тот раз все завершилось благополучно.

Но уже в мае 1918 года Николай Юрьевич Варжанский был арестован — на квартире протоиерея Иоанна Восторгова (будущего священномученика) — и проходил по его «делу» вместе с епископом Селенгинским Ефремом (Кузнецовым) и священником Димитрием Корнеевым. Об их освобождении ходатайствовали многие — и рабочие, и духовенство, и лично Святейший Патриарх Тихон. Известный миссионер, протоиерей Неофит Любимов, приходившийся Николаю Варжанскому тестем, знал по педагогической деятельности отца Ленина и написал последнему открытое письмо с просьбой освободить зятя. Но оно, как и другие письма, осталось без ответа.

Девятнадцатого сентября 1918 года тридцатишестилетний московский епархиальный миссионер Николай Варжанский был расстрелян и похоронен за оградой московского Калитниковского кладбища. За два дня до этого расстреляли и протоиерея Неофита Любимова, арестованного после панихиды по «убиенном новопреставленном бывшем царе Николае», отслуженной им при большом стечении народа в храме святителя Спиридона на ул. Спиридоньевка в центре Москвы, где он был настоятелем.

Узнав о предстоящем расстреле, Николай Юрьевич написал письмо жене Зинаиде Неофитовне и детям Елене и Константину и передал им в благословение иконы.

«+ Господи, благослови!

Ну, до свиданья, милая моя, дорогая моя Зинаидочка. Я несомненно ухожу в вечность, где Павлуша, мой брат Костя, где Коля Вачин, где много моих друзей. Сначала минуту поволновался, а потом успокоился. Прости меня, дорогая моя голубка, если я чем тебя огорчил и прогневал, и молись обо мне, усердней молись, чтобы не лишил меня Господь Небесный Своих обителей. Умоляю тебя, воспитай деток моих в благочестии и чистоте, чтобы знали христианскую Веру Божию и молитву. Верю, что Богоматерь даст тебе пропитание, и там буду молиться Господу сил о том, только не ропщи на милосердие Божие; так нужно, и это лучше. — Продай мои золотые часы, которые дедушка мне дал, и отдай [неразб.] на дрова. Мою кабинетную мебель продай или одеялу и отдай в Петровское 147+192 рубля.

Детки мои дорогие, веруйте в Бога, изучайте Св. Библию, каждый день молитесь о Вашем папе р. Б. Николае, чтобы Господь дал мне Свое прощение и радость небесную! Костя и Лена, храните целомудрие! Когда подрастете, то мамочка расскажет Вам, что это нужно. Будьте, детки мои, в полном послушании мамочке и все время помните, что Вы — дети проповедника Божией Веры и правды христианской и что Вам не к лицу жить не по-христиански. Мамочке будет очень трудно жить, посему Вы, возможно, будете безразличны к еде и питью: быть бы только святыми. Не играйте, дети, в карты, не пейте крепких напитков, говорите всегда правду, или если не можете сказать, то заявите, что не скажете. Будьте всегда благодушны и не унывайте в жизни. Обо мне молитесь во всю жизнь каждый день, прошу Вас, не забывайте этой просьбы.

Голубка моя Зинаидочка, еще раз прошу миролюбия твоего, может быть, в недостатке лучше детки вырастут, чем при мне. Хлопочи о пенсии, подай Святейшему, когда наладится жизнь, тогда дадут. Но поверь, что не следует особенно убиваться о жизни сей. Я долго ждал смерти и почувствовал всю суету жизни. Не забудь и мою маму. Обнимаю милую дорогую Бабушку и Дедушку (Дедушкой автор письма называет своего тестя, протоиерея Неофита Любимова, об аресте которого, вероятно, не знает, — ред.), если он не пойдет со мной. Благодарю их за заботы обо мне. Бабушка дорогая, я иду к Павлуше, он моложе, но умер, я грешнее, и Господь даровал мне время покаяния. Молитесь обо мне, прошу Вас. Все равно когда-нибудь помирать нужно. И с Вами, дорогие мои, все, милые мои, увидимся.

Обнимаю Вас и целую всех последним земным целованием, приведи, Господи, лобызать и небесным лобзанием. А на душе, право, спокойно. Точно сна жду. В беде обратись, голубка моя, к Владыке Антонию. Но главное не унывай, не плачь, не тоскуй. До свиданья, горячо любящий Вас всех Коля.

Благословляю деток: Костю преподобным Серафимом, Ленусю Николаем Чудотворцем, а тебя, моя дорогая, образом — "Взыскание погибших".

Прощай Аня, Дядя Коля. Проси молитв у Никол. Николаевича и у [неразб.] тоже проси прощения и молитв».

На обороте иконы «Взыскание погибших» Николай Юрьевич написал в благословение супруге:

«+ Да сохранит Тебя и заступит и покроет Своим Матерним Покровом Пречистая Заступница Матерь Света. Молись, дорогая Зиночка, голубка моя, Богородице: Она покроет твое вдовство раннее и сироток. Прости меня, дорогая моя, и за меня молись».

На обороте иконки святителя Николая — письмо к дочери Елене:

«+ Благословение моей любимой дочери Елене во утверждение в вере христианской, благодати, истине, чистоте и целомудрии. Будь, дорогая моя девочка, прежде всего христианкой. Просит тебя об этом умирающий за Христа [неразб.] твой. Молись обо мне, дорогая!»

На обороте и даже на ребрах маленькой иконки преподобного Серафима, которой Николай Юрьевич благословил сына, написано:

«Пр[еподобне] О[тче] Серафиме, Помяни у Престола Всевышняго Бога в темнице сущаго Николая. Сия икона освящ[ена] и возлежа[ла] на мощ[ах] Пр. Серафима Саров 18 июня 1918. На доб[рую] памят[ь] [неразб.] Димитр.»

Зинаида Неофитовна Варжанская, оставшись после расстрела мужа и отца с детьми восьми и шести лет и престарелой матерью, была лишена всех льгот и всех прав. Некоторое время она еще преподавала в музыкальном техникуме, затем давала частные уроки, подрабатывала тапером в немом кино. В 1929 году ее арестовали по ст. 58−10 за «хранение и распространение контрреволюционной литературы», принадлежавшей ее мужу, и сослали на три года в Архангельскую область, город Шенкурск, где она трудилась на лесоразработках. После освобождения была лишена гражданских прав и возможности проживания в центральных городах России. Поселилась под Москвой — снимала комнатку в дачном поселке. Но часы мужа Зинаида Неофитовна так и не продала — передала детям на память об отце.

Иконы, которыми Николай Варжанский благословил своих детей, хранятся в семье как великая святыня, как напоминание о том, что потомкам «проповедника Божией Веры и правды христианской… не к лицу жить не по-христиански».

Николай Варжанский и его тесть протоиерей Неофит Любимов были прославлены в лике святых новомучеников и исповедников Церкви Русской. Память мученика Николая Варжанского совершается 5 сентября, а также в соборах новомучеников и исповедников Церкви Русской, новомучеников и исповедников Радонежских, Московских святых, Волынских святых, и 18 ноября, в день памяти Отцов Поместного Собора Церкви Русской 1917−1918 гг.

О мученике Николае Варжанском был снят документальный фильм «Я ухожу в вечность».