<…> Этот торжественный чин будет совершаться и в нынешнем году, и как всегда прозвучит песнопение: «Крест — хранитель всея вселенныя, Крест — красота Церкви, Крест — царей держава…» (Воздвижение Креста Господня. Утреня. Ексапостиларий). Но вокруг храмов будет по-прежнему громыхать огромный город, безучастный к этому торжеству, а миллионы людей в нем — по-прежнему жить повседневными радостями и горестями, никакого отношения к празднику не имеющими. Итак, праздник торжества христианства в миpe, где христианство, похоже, потерпело поражение, откуда оно изгнано, где оно либо преследуется, либо всего лишь терпимо. Но что же тогда мы празднуем? О чем все же это торжество? Как дерзаем мы повторять, что Крест — несокрушимая победа?
Увы, надо признать, что многие, очень многие христиане не нашли бы, — что ответить на эти вопросы. Они привыкли к тому, что Церковь вытеснена из общества, культуры, образования — словом, отовсюду, на задворки жизни. Они довольствуется тем, что им с нескрываемым презрением позволяют исполнять свои обряды, лишь бы вели себя тихо, послушно и не мешали миру строить жизнь без Креста, а значит — без Бога, без веры, без молитвы. Эти усталые христиане едва ли вспоминают, что сказал Христос в ночь предательства: В миpe будете иметь скорбь; но мужайтесь: Я победил мир (Ин. 16: 33).
Думается, однако, что если мы совершаем праздник всемирного Воздвижения Креста, если повторяем древние слова победы и торжества, то не только ради воспоминания о былой славе, но и с тем, чтобы глубже уяснить, что значит победа в христианском понимании. Может быть, только теперь, лишенные внешней силы, неисчислимых богатств и поддержки царств — всего того, что представлялось символами победы, мы придем к мысли, что победа эта, пожалуй, не была настоящей. Да, золотом, серебром и драгоценными камнями разукрашен был тот крест, что воздвигался руками священников над толпами молящихся. Но ни золото, ни серебро, ни драгоценные камни не способны затмить изначальный смысл Креста — орудия позорной и мучительной казни, к которому был прибит гвоздями всеми брошенный, задыхающийся от боли и жажды Человек.
«...Не потому ли и погибли все христианские царства, не потому ли поражением обернулась победа, что ослепли мы, христиане, к конечному смыслу главного символа, решив, что смысл этот можно заменить золотом и серебром?»
Нужно найти мужество спросить себя: не потому ли и погибли все христианские царства, не потому ли поражением обернулась победа, что ослепли мы, христиане, к конечному смыслу главного символа, решив, что смысл этот можно заменить золотом и серебром и Бог хочет от нас лишь поклонения Кресту как некоему внешнему знаку? Но почитать Крест, но воздвигать Крест, но воспевать победу Креста — не значит ли все это, что христианская вера есть вера в Распятого, что Крест есть знак того единственного поражения, которое лишь в ту меру, в какую оно принимается как поражение, становится победой и торжеством?
«...Никогда не был Христос Царем больше, чем в те минуты, когда, окруженный улюлюкающей толпой, шел к Голгофе, неся на плечах тяжелый крест».
Нет, не для внешнего торжества, не для внешней победы пришел в мир Христос. Ему предлагали царство, но Он отказался от него. И в момент предательства Он сказал: «Неужели вы думаете, что Я не могу умолить Отца Моего послать легионы ангелов, которые защитили бы Меня?» (Ср.: Мф. 26: 53). Но никогда не был Христос Царем больше, чем в те минуты, когда, окруженный улюлюкающей толпой, шел к Голгофе, неся на плечах тяжелый крест. Никогда не была так очевидна Его царственная сила, как в час, когда вывел Его Пилат к беснующимся врагам с терновым венцом на голове, в красном одеянии, осужденного на смерть, и сказал: Се, Царь ваш! (Ин. 19: 14). И тайна христианства, как и залог его победы, — в радостной убежденности, что через это осуждение и распятие воссияла в миpe любовь Божия, открылось Царство, над которым ничто в миpe не властно. И принять эту истину каждый из нас должен всем сердцем, во всей полноте веры и надежды, без чего не имеют смысла никакие внешние победы, никакие «христианские миры».
И, может быть, необходимо было внешнее поражение христианского миpa, чтобы очистилась наша вера от всякой земной гордыни, от надежды на внешнюю силу, внешнюю победу, чтобы очистилось наше видение Креста Христова, который по-прежнему возносится над нами и над миpoм, даже если мы и мир не видим его. Возносится и побеждает, несмотря ни на что. «Крест — хранитель всея вселенныя». И в каких бы ни был человек потемках, сколь ни торжествовало бы в миpe зло — сердце знает и слышит: Мужайтесь: Я победил мир (Ин. 16: 33). Знает, слышит и этой тайной победой, всегда побеждающей, только и живет. Об этом будем мы думать, когда увидим возносимый руками священника Крест Христов.