«Здорово, кум Фаддей!» —
«Здорово, кум Егор!» —
«Ну, каково, приятель, поживаешь?» —
«Ох, кум, беды моей, что вижу, ты не знаешь!
Бог посетил меня: я сжёг дотла свой двор
И по миру пошёл с тех пор". —
«Как так? Плохая, кум, игрушка!» —
«Да так! О Рождестве была у нас пирушка;
Я со свечой пошёл дать корму лошадям:
Признаться, в голове шумело;
Я как-то заронил, насилу спасся сам;
А двор и всё добро сгорело.
Ну, ты как?" — «Ох, Фаддей, худое дело!
И на меня прогневался, знать, Бог:
Ты видишь, я без ног;
Как сам остался жив, считаю, право, дивом.
Я — тож о Рождестве — пошёл в ледник за пивом,
И тоже чересчур, признаться, я хлебнул
С друзьями полугару;
А чтоб в хмелю не сделать мне пожару,
Так я свечу совсем задул;
Ан бес меня впотьмах так с лестницы толкнул,
Что сделал из меня совсем не человека,
И вот я с той поры калека". —
«Пеняйте на себя, друзья! —
Сказал им сват Степан. — Коль молвить правду, я
Совсем не чту за чудо,
Что ты сожёг свой двор, а ты на костылях:
Для пьяного и со свечою худо;
Да вряд не хуже ль и впотьмах».
«Здорово, кум Егор!» —
«Ну, каково, приятель, поживаешь?» —
«Ох, кум, беды моей, что вижу, ты не знаешь!
Бог посетил меня: я сжёг дотла свой двор
И по миру пошёл с тех пор". —
«Как так? Плохая, кум, игрушка!» —
«Да так! О Рождестве была у нас пирушка;
Я со свечой пошёл дать корму лошадям:
Признаться, в голове шумело;
Я как-то заронил, насилу спасся сам;
А двор и всё добро сгорело.
Ну, ты как?" — «Ох, Фаддей, худое дело!
И на меня прогневался, знать, Бог:
Ты видишь, я без ног;
Как сам остался жив, считаю, право, дивом.
Я — тож о Рождестве — пошёл в ледник за пивом,
И тоже чересчур, признаться, я хлебнул
С друзьями полугару;
А чтоб в хмелю не сделать мне пожару,
Так я свечу совсем задул;
Ан бес меня впотьмах так с лестницы толкнул,
Что сделал из меня совсем не человека,
И вот я с той поры калека". —
«Пеняйте на себя, друзья! —
Сказал им сват Степан. — Коль молвить правду, я
Совсем не чту за чудо,
Что ты сожёг свой двор, а ты на костылях:
Для пьяного и со свечою худо;
Да вряд не хуже ль и впотьмах».