Подвиг милосердия. Из жизни святителя Ионы (Покровского), Ханькоуского чудотворца

Двадцатого октября Церковь празднует память святителя Ионы (Покровского), Ханькоуского чудотворца. По мысли святителя Иоанна Златоустого, «почитание святого состоит в подражании ему».

Будущий святой родился 17 апреля 1888 года в Козельском уезде Калужской губернии в крестьянской семье. Родители назвали сына Владимиром. Мальчик рано осиротел, терпел нужду, зарабатывал на пропитание тем, что был у хозяев «на побегушках» по разным поручениям.

Но маленькому Владимиру посчастливилось найти новую семью: его усыновил диакон (впоследствии — священник) Илия Покровский, служивший в Рогачевской сельской церкви Дмитровского уезда Московской губернии. Диакон дал сыну свое отчество и фамилию.

Владимир Ильич Покровский окончил духовное училище, затем — Калужскую духовную семинарию. А в 1910 году поступил в Казанскую духовную академию. В старой Богоявленской церкви Казани еженедельно проходили беседы со старообрядцами и сектантами, и Владимир был их активным участником.

В годы учебы духовно окормлялся в Оптиной Введенской пустыни у схиархимандрита Гавриила (Зырянова), преподобных Иосифа (Литовкина) и Анатолия (Потапова). Последний благословил Владимира на монашеский постриг, который был совершен 20 августа 1912 года. В монашестве Владимира нарекли новым именем — Иона — в честь местночтимого святого Ионы Казанского. Вскоре был рукоположен во диакона и иерея.

Получив степень кандидата богословия, иеромонах Иона (Покровский) по окончании духовной академии остался преподавать.

Шла Первая мировая война, и иеромонах Иона по собственному желанию стал военным священником. Во время летних каникул в академии, с мая по сентябрь 1916 года, он исполнял обязанности священника в действующей армии при 83-й артиллерийской бригаде, а с июня 1917 года был назначен проповедником при штабе 2-й армии.

После того, как к власти пришли большевики и армия развалилась, иеромонах Иона вернулся в Казань. Узнав об аресте игумена Раифского в честь Грузинской иконы Божьей Матери монастыря Варсонофия, стал ходатайствовать о его освобождении. Но вскоре и сам был арестован. Обвинили его в критике декрета «Об отделении церкви от государства и школы от церкви», распространении листовки «Значение самодержавия в строительстве Российского государства» и связях с атаманом А. И. Дутовым, возглавлявшим борьбу оренбургского казачества против большевиков. Иеромонах Иона сумел бежать из-под ареста и добраться до Перми, но был вновь схвачен, жестоко избит и отправлен этапом в Тюмень. По пути иеромонаха освободили войска белого Временного Сибирского правительства.

После освобождения он несколько месяцев скитался, был батраком, работал в торговой кооперации, трудился учителем в начальной школе.

Весной 1919 года Высшее временное церковное управление Сибири назначило иеромонаха Иону благочинным в 11-й Яицкий армейский корпус Южной армейской группы войск адмирала А. В. Колчака. Вскоре иеромонах был возведен в сан игумена. Был одним из инициаторов создания добровольческих дружин Святого Креста. Игумену Ионе была передана походная церковь Омского архиерейского дома.

В октябре 1919 года игумен Иона стал главным священником Оренбургской армии атамана Дутова. Вместе с армией Дутова терпел голод и холод, все тяготы и лишения, переболел сыпным тифом.

К марту 1920 года от армии атамана Дутова остался один отряд — конвойная сотня и сотня особого назначения. Было принято решение перейти китайскую границу. Игумен Иона сопровождал отряд, взяв с собой Табынскую икону Божией Матери. Перейдя покрытые льдом горы, дутовцы в мае прибыли в город Суйдин в Синьцзянской провинцией Китая.

Именно Китай стал главным местом служения будущего святителя: здесь он сумел реализовать самые смелые, казавшиеся в то время невозможными, задумки. В апреле 1922 года игумена Иону рукоположили в сан архимандрита, в сентябре того же года он был хиротонисан во епископа, в октябре был назначен настоятелем миссионерского Иннокентиевского храма в Маньчжурии, позже стал епископом Ханькоуским.

Владыка Иона проявил себя как талантливый проповедник и неутомимый организатор. При нем прежде малопосещаемый Иннокентиевский храм во время служб бывал переполнен молящимися. В церкви даже устроили новый придел — в честь святителя Николая — и сделали ремонт.

Нового епископа полюбили не только русские беженцы, но и китайцы, и местные жители других национальностей. Он был умен и хорошо образован, обладал веселым, общительным характером, и при этом был очень скромен в быту.

Трехлетнее служение епископа Ионы в Маньчжурии стало выдающимся примером подвига милосердия. Стараниями владыки были организованы начальное и высшее начальное училища, при которых действовали ремесленные мастерские: гончарная, сапожная, ткацкая, слесарная, а также швейная и рукодельная — для девочек. В 1925 году там обучалось 497 человек. Епископ Иона открыл приют для детей, в котором к концу первого года существования находилось 28 воспитанников, затем их число выросло до 70. Была организована и благотворительная столовая, принимавшая ежедневно до 200 человек, бесплатные амбулатория и аптека для беднейшего населения Маньчжурии, библиотека.

Владыка преподавал Закон Божий в местной гимназии и читал лекции на философско-богословских курсах в Харбине, выступал с публичными лекциями и выпускал листки духовно-нравственного содержания, устраивал благотворительные вечера.

Духовная ценность человека определяется не только его жизнью и деятельностью, но и смертью, т. е. тем, как он предает свою душу в руки Божии.

Епископ Иона осенью 1925 года заболел тяжелой формой ангины. От полоскания горла керосином произошло заражение крови.

Свидетелем последних минут жизни владыки стал архиепископ Харбинский Мефодий (Герасимов). Он пишет: «Прощаясь с болящим, я настойчиво сказал ему несколько раз, что нужно исповедоваться, завтра же я приду к нему с чашей Святых Даров. Тут же стоял врач, дежуривший у постели больного, который на мое предложение сделал утвердительный знак. Тотчас же по моем отбытии был приглашен духовник. Увидев его, Владыка понял, что наступает уже последний момент, и спросил врача: "Неужели уже так скоро мой конец?" Получив утвердительный ответ, Владыка стал готовиться к Исповеди и Святому Причастию.

Надевая мантию, он сказал: "Пора собираться". Исповедавшись и приобщившись Святых Таин, он разоблачился, сел и напечатал на пишущей машинке свое духовное завещание. Изложив свою последнюю волю, он встал, взял требник и сам прочитал себе канон на исход души. Я стоял позади и вместе с ним молился. Врач только слегка поддерживал его сзади.

Прочитав канон, он стал прощаться с присутствующими. Прося прощения, он поклонился всем в ноги и, благословив всех, лег на кровать и сказал: "Я умираю". Ему дали в руки крест и свечу. Я стал читать отходную. Когда я прочитал кондак "Душе моя", внезапно у меня к глазам подступили слезы. В этот момент умирающий испустил последний вздох и отошел ко Господу».

В завещании владыка Иона призывал паству любить друг друга и просил не оставлять без помощи детей-сирот, которых он опекал.

Погребли епископа Иону у северной стены алтаря Иннокентьевского храма. На отпевании (которое по просьбе усопшего проходило не по архиерейскому, а по монашескому чину) присутствовали 8000 человек из 10-тысячного населения Маньчжурии.

Владыка Иона очень любил детей. И первым, кому он помог после кончины, стал 10-летний Николай Дергачев, сын советского подданного, лежавший несколько месяцев без движения из-за болезни ног. Врачи признавали свое бессилие, и измученные родители уже отчаялись как-либо облегчить страдания сына.

По словам мальчика, епископ Иона явился ему во сне сразу после своей кончины и сказал: «На… возьми мои ноги, они мне больше не нужны, а свои отдай мне». После чего отрок встал и пошел. Нетрудно представить, какое впечатление произвел этот случай на окружающих. Николай Дергачев прожил долгую жизнь и скончался в 1994 году в городе Кургане.

Через несколько лет по кончине Святителя Ионы вышел специальный сборник с описанием различных случаев благодатной помощи по его молитвам.

Прославление святителя Ионы (Покровского), Ханькоуского чудотворца, состоялось 20 октября 1996 года. В 2016 году его имя было включено в месяцеслов Русской Православной Церкви для общецерковного почитания.